От первого лица: откровенное письмо мамы двух детей-инвалидов

2022-11-11 14:05

Здравствуйте! Меня зовут Елена Денисова, я мама двух детей-инвалидов. По образованию я преподаватель-филолог, по призванию — бард, по душевному складу — оптимист и романтик. Не знаю, редкая я женщина или таких полно, а если да, то не думаю, что это целиком моя заслуга.

Но после 13 лет особого материнства мне есть чем поделиться с теми, кто нуждается в поддержке, кто в начале этого пути или на пороге отчаяния от усталости, или в кажущемся тупике… Я надеюсь, что мой опыт, установки и жизненные выводы действительно кому-то помогут!

Расскажите про свое детство. В какой семье вы выросли? О чем мечтали?

Мой творческий псевдоним, под которым я выступаю со своими песнями, — Алена Мастерова. Алена — мое домашнее имя с детства, а Мастерова — девичья фамилия моей мамы. То, что я выбрала для творческой жизни мамину фамилию, уже многое говорит о моей к ней любви. Благодаря маме я могу назвать свое детство счастливым — несмотря на трудности жизни в коммуналке, пьющего отца и очень скромный семейный бюджет. Мама (учитель начальных классов) всегда была для меня доброй феей, которая умеет создать уют из ничего, защитить от любых горестей, наполнить досуг и дать мудрый совет. И именно мама стала для меня проводником в мир книг.

Я рано научилась читать и уже лет в 6 сочиняла свои первые стихи, и любимым образом в них была весна. И до сих пор весна для меня — источник вдохновения и оптимизма. Конечно же, я мечтала, когда вырасту, выпустить сборник своих стихов. И уже тогда мастерила тоненькие «книжечки» из школьных тетрадок и сама иллюстрировала их.
Свою книгу я так пока и не выпустила — если не считать публикаций в поэтических сборниках и моей странички на Стихи.ру. Но зато я записала несколько аудиоальбомов со своими песнями и стихами, о чем в детстве и не мечтала! Сколько себя помню, на стене у нас всегда висела гитара. Хотя на ней редко играли, она всегда была для меня символом чего-то возвышенного. Но в ранние годы заниматься музыкой мне казалось очень сложным. Лишь когда мне стукнуло 17, та гитара дождалась меня и стала моей попутчицей на долгие годы!

О чем еще я мечтала? Из окна нашего дома были видны московский ипподром и лошади, в которых я влюбилась с детства, рисовала их и сочиняла о них стихи. Лошади, как и гитара, тоже сбылись в моей жизни: я очень люблю верховую езду и общение с этими удивительными животными. Более того: мои близкие — и муж, и дети — делят со мной это удовольствие!

Примерно с 12 лет у меня началась эпилепсия. И я до сих пор мечтаю, что когда-нибудь эта болезнь станет излечимой… Ну, и наверное, как любая девочка, я мечтала о любящем, непьющем муже, о здоровых и умных детях, о своем уютном гнездышке, куда так приятно возвращаться всей семьей после интересных путешествий…

Что для вас значит быть женщиной? Мамой? Есть ли у вас женские слабости?

Для меня здесь все просто, как задумано природой и создателем: быть женщиной — значит быть мамой. Быть хранительницей семейного очага. Воспитывать детей (необязательно даже рожденных тобой). Только есть одно но: нельзя становиться заложницей этого очага, приносить в жертву семейному быту свою личность, забывать о развитии собственной души. Такая жертва приносит вред не только самой женщине, но и всей семье.

Когда я стала мамой сразу двоих сыновей, да еще инвалидов, я прошла вначале все положенные стадии — от отрицания до принятия. И муж, наверное, тоже. Была и такая мысль: я больше никогда не смогу ничему радоваться, да и времени не будет… Но потом я поняла: детям нужна прежде всего радостная мама. А мужу — веселая жена. Значит, надо себя радовать! Уделять время любимым занятиям! Нравиться себе в зеркале! Встречаться с близкими людьми! Бросать гитару? Почему?! Да мои сынишки — самые благодарные слушатели! Стихи? Да их где угодно можно сочинять — и в больницах, и в огороде на грядках, главное — настроиться! А еще помню, как я кормила малышей из бутылочек, лежа между ними на диване, а передо мной лежала книга «Гарри Поттер» на английском языке.

Поездки на море, лошади, фитнес — в моей жизни не убавилось радостей, а даже прибавилось! Потому что теперь нередко в этих радостях участвуют мои дети, и когда мы с мужем видим их улыбки, мы чувствуем, как жизнь продолжается во всем своем многообразии! Конечно, у меня есть и чисто женские слабости. Я люблю некоторые сериалы, люблю делать покупки, люблю красивые платья. Очень люблю фотографировать, особенно цветы. И разводить их на даче люблю. Люблю получать комплименты от мужа. Люблю наболтаться от души с близкой подругой. Иногда мне нужно выплакаться. Но эти «слабости» только придают мне силы. Надеюсь, я хорошая мама. Я стараюсь следовать эталону в лице моей собственной мамы. Когда-то, в год рождения моих сыновей, я посвятила ей такое стихотворение:

Маме от мамы.

Мама! В руке огонек-цветок!

Мама! На шее — пуховый платок!

Мама! Воды родниковой глоток!

Мама! Всех моих рек исток!

Мама! Плесни на мою ладонь

Этот волшебный живой огонь!

Силой любви со мной поделись!

Радостным эхом в груди отзовись!

Мне бы хоть каплю твоей чистоты!

Мне бы хоть искру твоей теплоты!

Мне бы хоть лучик твоей красоты!

Стану ли мамой такой же, как ты?

Расскажите историю появления детей.

История появления моих близнецов… Самая сокровенная и драматическая в моей жизни, которую слишком часто приходится рассказывать…

Елисей и Тимофей появились на свет глубоко недоношенными: я была беременна тройней (не эко), и один из малышей, однояйцевый с Тимофеем, погиб на 29-й неделе. Долгожданная счастливая беременность оборвалась экстренным кесаревым. После двух месяцев реанимации и бережного выхаживания (неоценимую помощь нам оказали врачи роддома при московской ДГБ № 8) малыши выкарабкались, и мы смогли забрать их домой. Два крохотульки (Тимофей родился с весом 780 г, Елисей — 1240 г) с прозрачными пальчиками, уже пережившие столько боли и страха… Тимка едва не умер от сепсиса, Елисею досталось еще больше — кровоизлияние, гидроцефалия, операция по установке шунта… Что спасло нас с мужем от душевного краха? Конечно, любовь друг к другу и к нашим сынишкам, а еще вера в то, что жизнь сильнее смерти, и неустанные молитвы Богу.

Вот они живут один день, два дня, неделю… Вот прибавили 50 грамм, потом еще 100… Вот им исполнился месяц, и мы покрестили их прямо в реанимации, в кувезах… В тот день мне казалось, что Елисей и Тимофей родились заново. Мы навещали их каждый день, чтобы они чувствовали наше тепло, впитывали нашу энергию. Я улыбалась, пела им песенки, читала стихи и молитвы… Не сойти с ума мне помогло еще и то, что я сохраняла лактацию все два месяца. И когда я наконец приложила малышей к груди, это было невероятной наградой за все пережитое…

Какую информацию от врачей вы получили? Кто поставил диагноз? Какой была ваша реакция? Где вы находили поддержку? Как трансформируется со временем отношение к диагнозу?

Вообще я заметила тенденцию, что врачи стараются дозировать информацию, тщательно подбирают слова и порой уходят от разговоров о будущем. Не думаю, что это некомпетентность или перестраховка. Просто, видимо, все диагнозы, которые касаются головного мозга, настолько туманны и сложны, что делать четкие прогнозы бессмысленно. Зачем, например, пугать родителей, если все может обойтись? К тому же вера в хорошее действительно порой делает чудеса! Но и дарить ложные надежды, наверное, некорректно.

Это же касается и прогнозов развития многоплодной беременности. Я забеременела тройней после нескольких лет лечения от невынашивания. Можете представить мою радость — как говорится, не было ни гроша, да вдруг алтын! Страх, конечно, тоже был, но счастье его заглушало. В центре планирования семьи мою радость со мной разделять не спешили и порекомендовали в связи со сложным анамнезом сделать редукцию (умерщвление одного или двух эмбрионов на раннем сроке). Я поначалу согласилась, хотя выбор был мучителен: убрать двух однояйцевых близнецов (сразу двух убить!) или одного, отдельного, у которого все шансы родиться здоровым? Но когда я приехала в клинику на осмотр и после узи мне сказали, что все плоды в порядке, пока все хорошо и выбор за мной, то у меня… рука не поднялась. Я решила довериться Богу и не брать грех на душу. Я решила, что справлюсь. Я прекрасно себя чувствовала и не понимала, чего мне бояться. Я выполняла все рекомендации и регулярно ложилась на обследования.

О том, что многоплодная беременность — это «вообще аномалия для человеческой самки», что особенно сложно с однояйцевыми близнецами, которые конкурируют друг с другом, и что такие беременности часто заканчиваются недоношенностью, вследствие чего — ДЦП, мне было сказано уже после кесарева сечения. Тогда уже случилось все, чего я должна была бояться, но так не хотела. Я и аббревиатуры ДЦП до этого не слышала. А если бы слышала? Если бы еще в начале беременности меня напугали как следует? Сделала бы редукцию? Наверное, да. Хотя тоже небезопасная процедура. Но ведь столько случаев со счастливым исходом!

Нет, я врачей ни в чем не виню. Это был мой выбор. Так распорядился Господь. Значит, это для чего-то нужно.

Первые полгода жизни моих сыновей мы старались уверить себя, что самое страшное уже позади — реанимации, операции, малознакомые диагнозы… Мы дома, я кормлю грудью, малыши набирают вес, улыбаются, следят глазками… Мальчики, конечно, отставали в развитии, но ведь они столько пережили… Это была передышка, спокойное лето счастливой матери с нормальными материнскими радостями. Видимо, чтобы набраться сил перед дальнейшими испытаниями.

Осенью, когда детям было 10 месяцев, мы легли в Тушинскую детскую больницу. Елисею поставили ДЦП, и у обоих обнаружили эпилепсию. С Елисеем-то мы ко всему были готовы, а вот диагноз Тимофея был для нас ударом. Он тогда выглядел вполне здоровым ребенком с небольшой задержкой, и мы были уверены, что с ним все обошлось. В течение следующего года мы через каждый месяц ложились на реабилитации: занимались войта- и бобат- терапией, делали ЛФК, массаж, парафиновые обертывания, уколы, стали принимать противосудорожные препараты. Тимка делал успехи, научился ползать, а потом и ходить. Елисей, к сожалению, практически не продвигался. Но, по крайней мере, лучше себя чувствовал.

Моим мальчикам уже скоро 13 лет. Много было за эти годы пережито, перепробовано, переосмыслено… Много сделано открытий, и неприятных в том числе. Много иллюзий развеяно. Многие мечты и ожидания не то чтобы погасли, но стали… скромнее. Мы больше не ждем с нетерпением, когда же наши дети заговорят. У них серьезные ментальные нарушения.

Тимке в 2 года тоже поставили ДЦП и дали инвалидность. Но со временем стало ясно, что основной его диагноз — расстройства аутистического спектра. Он двигается как здоровый ребенок (и бегает даже слишком быстро!). Умеет выражать эмоции и владеет некоторыми жестами. Но вот с поведением и умственным развитием — тяжелые проблемы. Аутоагрессия, гиперактивность, нарушения сна, дефицит внимания, странные телодвижения, пронзительные вскрикивания… Самое печальное, что аутизмом у нас как-то слабо занимаются, в основном на коммерческой основе, и главным образом это бесконечные анализы и сложные обследования (а ведь с таким ребенком и простую ЭКГ сделать непросто!). Психиатры пожимают плечами и не предлагают никакой реальной помощи. Все, что нам остается, — принимать таблетки, советоваться с другими родителями и изучать литературу, то есть идти на ощупь. Но идти приходится, потому что основная наша мечта о Тимофее теперь — чтобы он как можно дольше жил с нами, в семье, в своем доме. Для этого нужна постоянная няня с проживанием, ведь за таким ребенком нужен глаз да глаз — днем и ночью. Это значительная часть нашего семейного бюджета, но другого выхода нет. Тим к тому же слушается няню лучше, чем родителей и бабушек. Еще немного скорректировать поведение и самочувствие помогает безглютеновая и безказеиновая диета, о которой я узнала пару лет назад от одной мамы, давшей мне почитать книгу Тамары Кимельман «Как победить аутизм».

У Елисея довольно тяжелая форма ДЦП, к тому же осложненная гидроцефалией и эпилепсией. И хотя приступов нет, очень многие эффективные реабилитационные процедуры ему противопоказаны, и врачи порой даже массаж ему боятся делать. ЛФК я научилась делать сама и ежедневно занимаюсь с ребенком, так как плановые реабилитации случаются нечасто (особенно бесплатные). Елисей не умеет ходить, сидеть без поддержки, плохо держит голову. Он может лишь немного ползать.

Но то, как он умеет смеяться, радоваться жизни и ласково смотреть на меня, — бесценно.

И сегодня мы с ним мечтаем о том, чтобы ручки и ножки не болели и он мог бы сладко спать по ночам, чтобы шунт не ломался так часто, чтобы коляска была удобной.

Что касается поддержки извне в целом, то помощи и сочувствия гораздо больше, чем проблем. Как говорится, грех жаловаться. Очень надеюсь, что со временем каждый инвалид будет чувствовать себя более-менее комфортно и уверенно в любом городе, а не только в мегаполисе.
Если каждый здоровый человек хотя бы раз в своей жизни задумается, что и он может стать инвалидом! В любую секунду своей жизни! И каждая женщина может родить «особого» ребенка — независимо от своего здоровья!

Как изменилась ваша жизнь тогда и какая она сейчас? Что и кто вас по жизни поддерживают? Если бывают депрессии, с помощью чего выходите из них?

Первые три года моего материнства действительно резко отличались от предыдущей жизни. Я практически сменила профессию. По образованию я учитель английского языка. Но теперь род моих занятий — реабилитолог собственных детей.

Чтобы этот нелегкий труд не становился тяжкой обязанностью, я стараюсь превращать его в творческий процесс, во время которого можно делать открытия. Смотрю на проблемы детей глазами медика-исследователя, педагога-дефектолога, физиотерапевта, тренера ЛФК. По мере возможности изучаю основы методик, полезных моим мальчикам.

Все это помогло мне полностью принять ситуацию: «Да, мои дети такие, и других не дано. Значит, научимся жить так, как есть». А жить — это уметь радоваться несмотря ни на что. И потихоньку я вернулась … к себе. Захватив туда и своих сыновей. При этом оставив в прошлом кое-какие предрассудки, заблуждения, страхи.

Надеюсь, я выросла. И мне кажется, содержание моих стихов и песен стало глубже. Я не просто вернулась к бардовскому творчеству, я поняла, что действительно хочу быть бардом и не только писать «в стол» и петь на кухне, но и выступать со сцены для людей. Я стала ездить на фестивали, устраивать сольные вечера, записывать альбомы.

Да, с одной стороны, моя жизнь сильно изменилась. Но мне удалось встроиться в нее и не только сохранить прежние радости, но и обрести новые. Они и помогают мне держаться и «перезаряжать батарейки»! Не знаю, бывают ли у меня депрессии; хандра и стрессы, конечно же, возникают, но я не даю им затягиваться. Способы бывают как пассивные, так и активные.

Аксиомами, конечно, являются здоровый сон и правильное питание. Дефицит сна — это моя актуальная проблема. Выспаться мне помогают время от времени мои близкие, а также редкие, но такие полезные поездки на отдых с мужем без детей.

Что касается чтения, музыки, кино — это тоже прекрасные способы выхода из депрессии, но для меня это скорее профилактика, так как я читаю, играю на гитаре и смотрю кино почти без отрыва от основных трудов. Например, занимаюсь с Елисеем гимнастикой дома и смотрю какой-нибудь хороший позитивный фильм (самые любимые у меня — «Гардемарины, вперед!» и «Петербургские тайны»). Или репетирую концертную программу, конечно же, в детской, а Тимка слушает и приплясывает!

Но больше я все-таки люблю активные виды «перезагрузки», смену деятельности: фитнес, лыжи (горные и беговые), верховую езду, велосипед, плавание, пешие прогулки, садоводство. И, конечно же, дальние путешествия и экскурсии. Само собой, мы всей семьей очень любим море и стараемся хотя бы раз в год побывать на нем. Тимофей и Елисей обожают морские купания и получают от них много пользы. Наше общее «место силы» — это Крым. Ну и дача, конечно! Там мы проводим около 5 месяцев в году.

Казалось бы, нереально с такими детьми все успевать и находить время для себя. Да, думаю, это действительно невозможно без поддержки близких и без помощи со стороны. Мне исключительно повезло, хотя по натуре я вроде бы интроверт. Мой муж — это моя сбывшаяся мечта. Тот мужчина, рядом с которым получается быть женщиной. Отец, любящий своих сыновей несмотря ни на какие диагнозы. Дарящий домочадцам внимание, заботу, духовное общение, совместный отдых. Муж-друг. Собеседник. Попутчик. Аккомпаниатор.

Потом наши мамы — и моя, и мужа. Здесь тоже трудно переоценить, сколько оказано помощи и поддержки! Моим детям очень повезло с бабушками! Еще, когда мне бывает тоскливо и хочется «девчачьего» общения, мне есть кому позвонить — родной сестренке или подруге детства. Мы редко видимся, но каждая встреча — бальзам для души! А также мне очень помогает общение с такими же «особыми» мамами, как я, и это не просто обмен полезной информацией, но и моральная поддержка, и также разговоры по душам, ведь мы понимаем друг друга как никто. Мы общаемся как виртуально, так и вживую — устраиваем праздники для наших детей, совместные прогулки, посиделки.

И еще для меня очень сильное средство от депрессии — смех Елисея. Он непередаваемо искренний, радостный и заразительный! Ельку легко рассмешить, и он любит смеяться за компанию. Это просто терапия для меня! Как и Тимкина ласка: несмотря на тяжелый аутизм, он обнимает меня, трется носом об нос и говорит «люлю». Мои дети меня любят. Чего еще надо?

В чем особое родительство похоже на обычное? Чем отличается? Принимают ли окружающие особенности ваших детей?

Любые дети — это ответственность и регулярное решение проблем. У здоровых детей одни проблемы, у больных — другие. Есть и одинаковые. Главное — на проблемах не зацикливаться и решать их по мере поступления.

С развлечениями и радостями так же: есть, как говорится, общедоступные, а есть совершенно особые, понятные только нам. Чем старше мои дети, тем больше отличий от обычной семьи и тем сложнее кажутся проблемы. И тем полнее и ярче каждая минута радости, которая нам выпадает. Когда мои дети были в грудном возрасте, я сполна насладилась своим материнством, которого так ждала несмотря на все дополнительные трудности.
С течением времени и с появлением очередной проблемы я говорю себе: а что, разве мало сложностей в семьях со здоровыми детьми? У них свои проблемы, у нас свои. При этом мы лишены многих хлопот, которые обременяют обычные семьи. Мои дети не разговаривают и не могут ходить в школу. Зато мне не нужно переживать, что они, к примеру, ругаются матом, ничего не читают, где-то пропадают после уроков.

Честно говоря, я не думаю, что обычные родители устают и переживают меньше, чем особые. Но награда и отдача за нелегкий родительский труд есть, я уверена, в любой семье, где любят друг друга.

Может быть, в некоторых обычных семьях слишком завышают запросы и перестают радоваться мелочам, ценить каждый момент жизни… А у нас любое приятное событие переживается острее — например очередная выписка из больницы, или хороший сон и аппетит, или похвала от дефектолога после занятия.

Окружающие близкие (все, кроме моего отца) давно свыклись с особенностями моих детей и относятся к ним вполне доброжелательно, помогая кто словом, кто делом. Что касается посторонних людей, то и здесь я практически не встречаю открытую неприязнь или пренебрежение. Почти всегда и везде сочувствие, понимание и помощь: у дверей подъезда, в магазине, на детской площадке, в поликлинике, в транспорте. Дети, конечно, разглядывают нас более пристально, но никогда никто в открытую не смеялся и не проявлял агрессию. Это меня очень радует и внушает надежду в отношении человечества в целом.

Если же изредка мне задают вопросы вроде «Зачем ты с ними возишься?» и «Зачем вообще такие дети рождаются?», у меня есть такой вариант ответа:

может, особые дети приходят в этот мир, чтобы сделать его чуточку добрее? Дать больше возможности людям проявить милосердие и сострадание, позабыть иногда о собственных животных инстинктах и вспомнить о божьей искре, которая мерцает в каждой живой душе?

Что важнее: беспрерывная реабилитация или возможность беззаботного детства? Как сохранить этот баланс?

Все зависит от того, стоит ли игра свеч. В первые месяцы и годы жизни особого ребенка, когда еще не совсем понятно, насколько тяжел случай и какие методики эффективней, надо пробовать все (соблюдая все же при этом разумную осторожность и не доверяясь шарлатанам).

Со временем становится ясно, что помогает, а что бессмысленно именно для вашего ребенка. Реабилитация перестает быть беспрерывной, но должна быть более-менее регулярной. В идеале, как мне кажется, 4 раза в год дней по 10. С учетом ежедневной домашней физкультуры и некоторых процедур, которые легко выполнять дома. Чем старше ребенок, тем понятнее его перспективы, и цели занятий, как правило, корректируются. И многое тут зависит от самого ребенка, от того, насколько он мотивирован. Если он сам говорит родителям: «Я хочу ходить! Я готов заниматься каждый день! Я согласен лечь в больницу! Или ездить на занятия!», — родители будут летать с ним, как на крыльях, в любой конец города, в любую точку мира, не жалея ни сил, ни времени, ни денег!

В моем случае… мой сын просто даже не умеет сказать, грустно ли ему от того, что к 13 годам он так и не встал на ноги. И вряд ли это его волнует. Ему важно, чтобы мама была рядом и улыбалась. Ну и зачем нам теперь беспрерывная реабилитация? Лишний раз выбиваться из сил? Тратить нервы, дожидаясь очереди на эти реабилитации? Или тратить немалые деньги на платное лечение? Которое все равно принесет минимум эффекта… Так что теперь я свою материнскую задачу вижу именно в обеспечении беззаботного детства. А забот и так хватает. В любом случае, я считаю, между всеми учениями и лечениями должны быть регулярные каникулы и выходные — для нормальных детских радостей и удовольствий! Это, между прочим, тоже терапия, особенно для души. И помнить, что главное — не лечить, а любить!

Если «редкая женщина» не в браке, то влияет ли наличие особого ребенка на выстраивание отношений с партнерами?

Я думаю, что так или иначе влияет. Если больной ребенок отпугивает мужчину, то есть ли смысл выстраивать отношения с таким партнером? Скорее всего, такого мужчину вообще чужие дети не интересуют, больные они или здоровые.

Но если посмотреть на ситуацию со знаком «плюс», то у «особой» мамы есть шанс при общении с мужчиной продемонстрировать свои положительные качества: заботливость, нежность, ответственность, внимание к мелочам, терпеливость и безусловную любовь.

Настоящий мужчина ради возможности быть с такой женщиной не испугается трудностей. Особенно если она несмотря на массу забот остается женственной, помнит о своей сексуальности, не разучилась улыбаться и не гасит свет в глазах!

Вы через 10 лет. Какой себя видите? Пугает ли вас будущее? Легко ли думать о нем? 5 существительных «Жизнь — это…»

Да, меня пугает будущее. И поэтому я почти о нем не думаю. Мое жизненное кредо — жить в настоящем. Но я люблю иногда помечтать, пофантазировать. Например, что изобретут такого нано-робота для помощи в передвижении парализованного инвалида: расстелил робота на кровати, поместил туда человека, нажал на пульт — и он сел, нажал — и встал, и пошел, куда нужно! Где надо — остановится, сядет. А может, придумают какие-нибудь микрочипы для детей с ментальными расстройствами… Или прививку от эпилепсии… Вот такая я фантазерка. Надеюсь, такой и останусь и через 10, и через 20 лет! Ну, если еще помечтать, то хотелось бы видеть себя… на афишах… на обложке книги… автором песен для хорошего фильма… Но главное — в окружении все тех же близких, что и сейчас.

Жизнь — это…
— приключение
— тайна
— мысль
— радость
— любовь

Что бы вы пожелали маме, у которой есть особенный ребенок?

Я никогда не забуду слова доктора из роддома, где мои мальчики появились на свет и провели первые два месяца своей жизни. Каждый день эти два месяца я ездила к своим сынишкам, чтобы хоть как-то быть рядом, и радостных новостей было очень мало, а страшных и непонятных диагнозов — много. Видя мое опрокинутое лицо, погасшие глаза, опущенные руки, тот доктор сказал мне:

«Общайтесь со своими детьми радостно! Несмотря ни на что!»

И я приучила себя к улыбке: сначала через силу, а потом мне самой от этого стало легче! И вот что я хочу пожелать маме особого ребенка:
— любить свое дитя и научить его радоваться жизни собственным примером;
— заботиться о своей душе (хобби, культурный досуг, общение с друзьями);
— заботиться о своем теле (активный образ жизни, здоровый сон и еда, внешний вид);
— знать, что ты не одна, и всегда можно найти помощь;
— не жить с комплексом вины и не стыдиться своего ребенка;
— не заниматься «играми, которые не стоят свеч»;
— не бояться, не унывать и не переставать мечтать.

Быть оптимистом.

Быть оптимистом… Не ведать уныния…

Хлопать себя самого по плечу

И приговаривать: «Белую линию

Следом за черной я сам начерчу!"

Быть — юмористом! Отважным сангвиником!

Нытиков слабых попутно смешить!

Ну, а в ответ пессимистам и циникам —

Дерзко Удачу за хвост тормошить!

Быть оптимистом — талант или навык?

Это неважно — ты просто им будь.

И ежедневно, без мелочных ставок,

В хаосе жизни отыскивай суть.

Это не значит твердить обязательно:

«Я не заплачу, я не боюсь!»

Но оптимист при любых обстоятельствах

Может исправить минус на плюс!

Боль — это сила! Слеза — облегчение!

Ложь — это сказка, в которой намек!

Ссора — прощенье, а страх — приключение!

Грусть — это к радости новый рывок!

Быть оптимистом! Назло и уперто!

Это не шутка! Это почти

Быть олимпийцем во всех видах спорта!

Золото весит немало, учти!

Быть оптимистом, не избегая

Опыта встречи лбов и столбов —

Это быть тем, с кем по жизни шагают

За руку вера, надежда, любовь!

Автор статьи: Алёна Мастерова

Фотографии из личного архива автора